Ей было 21, а ему 23. Он был таким худым, что его мама шутила: «Если Зяму посадить на рубль, как минимум 95 копеек будут видны».
Они поженились в 1941 году, а расстались в 1945-м. Расставшись, по отдельности они прожили вдесятеро дольше, чем вместе — более полувека.
Мария Ивановна Новикова скончалась в 2004 году. Она сохранила почти сто писем Гердта.
Вначале письма приходили от курсанта саперного училища, затем — от гвардии лейтенанта саперного батальона, последние — от раненого бойца из сибирских госпиталей.
Во второй половине 1942 года, уже на фронте, Герд обезвреживал мину, и она не взорвалась в его руках только потому, что он отращивал пижонские артистические ногти.
Как Александр Пушкин. Ими-то он и отвинтил в мине нужные винтики.
Но вскоре другим снарядом его сильно контузило. Вот письмо Гердта, написанное в марте 1943 года:
«Деточка, сколько ни таи, а сказать надо. Уверенность, что со мной ничего не может случиться, ан случилось. Саданул на меня ворог из танка снарядом. Осколок врезался в кость левее бедра, повыше колена. И натворил там скверных дел».
Рана была тяжелой, сначала врачи хотели ампутировать ногу. На счастье артиста, хирург полевого госпиталя твердо решила вылечить его.
После 11 сложнейших операций нога Гердта была спасена, хоть он и остался хромым до конца жизни.
Не могу не рассказать ещё об одном самом трагическом дне из жизни Зиновия Гердта на войне: Был у него друг Василий Борзых.
Он всегда был моряком, а война приказала ему надеть пехотную гимнастерку, сапоги и пилотку.
И Василий пошел в пехоту. Был он шумный веселый парень с трудно разборчивым голосом. Звание у него было старшины второй статьи, морское.
Во время атаки (до ранения Зиновия Герда) они бежали вверх по невспаханному лугу, мокрые от пота, и вот Василий упал!
А когда через полчаса его принесли в деревню, он не хотел, чтобы его вносили в сарай, он хотел смотреть в небо. Синее небо. Герд смотрел на него и ещё не понимал, что друга больше нет.
Моряк сказал ему: «Дай, пожалуйста, мой вещевой мешок». Удивительно чистым голосом.
Мешок был под ним, на спине. Герд обрезал лямки и осторожно вытащил мешок. Василий смотрел вверх. Потом попробовал развязать мешок, но Герд помог ему. Покопавшись в нем, смертельно раненый человек достал тельник, бескозырку и воротник морской.
Поднес к глазам и широко развел руки. Чистым, свежим голосом он запел: “Раскинулось море широко”.
Он смотрел в небо, и глаза его заблестели от слёз.
Он не хотел умирать, но умер.
Зиновий Герд, после войны вспоминая это, писал:
«Я плакал, мурашки прыгали по спине, потому что он не придумывал себе никогда эту красивую смерть.
Он не вычитал ее ни в какой книге. По-моему, он ничего не читал.
Может быть, я буду еще делать роли, но умирать на сцене — вряд ли. Потому что это назовут театральщиной…».
А теперь про 80 - летнего великого артиста. Молодой Евгений Миронов пришел поздравить Гердта с 80-летием. Присел на кровать, разговаривают.
Вдруг Гердт встрепенулся:
— Да! Женя, знаешь — меня сегодня орденом наградили!
Гордость за получение цацки была такой неожиданной в устах Зиновия Ефимовича, что Миронов немного растерялся.
— Да, — весомо сказал Гердт, — я орденоносец!
И, с места в карьер:
— Таня, где мой орден? Давайте его сюда!
Пришла Татьяна Александровна:
— Зямочка, зачем тебе орден?
А Гердт — в крик:
— Дайте мне мой орден! Что я лежу, как *****, без ордена!
Нашли орден. Гердт положил его на халат, полежал так немного и сказал:
— Вот, Женя. «За заслуги перед Отечеством третьей степени».
Помолчал и добавил:
— То ли заслуги мои третьей степени, то ли Отечество.
Сообщение отредактировал: Stich - 18 June 2021 - 21:24
